воскресенье, 23 июня 2013 г.

“Зеев Корооова”

Жил да был поляк один,

Наш еврей со Львова.

Неказистый гражданин

Зеев Корооова.

 

Мужичок как мужичок

С набожной походкой,

С головою на бочок,

Башмаки пилоткой.

 

Ухо, брюхо, речь и нос

Всё по трафарету.

И вопросы на вопрос

Шпарил оппоненту.

 

Он, по сути, был игрок,

Мастерил мозгами.

Вот такой имел порок,

Только между нами.

 

На себе влачил клеймо

И гордился оным.

Ведь тавро же не бельмо,

Не белая ворона!?

 

Мужичок как мужичок

С глазками селёдки,

Залоснённый пиджачок,

Стёртые подмётки.

 

А под этим колпаком,

Под российским клерком, 

Притворившись дураком

Жил по высшим меркам

 

Мужичок как мужичок,

Наш еврей со Львова.

С головою на бочок

Зеев Корооова.

 

Чем кормился не понять

Коньячок в лимоне.

Как в народе говорят(ь),

Дырочкой в законе.

 

Этих дырок пруд пруди,

Только не лениться.

Зеев знал, где их найти,

Как из них напиться.

 

Как из воздуха и слов

Сделать хлеб и рыбу.

И при этом меж столбов

Не попасть на дыбу.

 

В серых буднях серый быт

Нам светил далече.

Революцией убит

Праздник человечий!

 

Прославлялся мир и труд,

Дружба всех народов.

То и дело там и тут

Расплодив уродов.

 

Ну а серый кардинал

В идеальной форме

Ладил из безнала нал

В допустимой норме.

 

И отсюда результат:

Внешне – недотёпа.

Но соседи говорят:

«Денег, просто жопа!».

 

А пока разгул в стране,

Процветают снова

И граждане цыгане,

И Зеев Корооова!

 

Хитрые за счёт глупцов

И наивных граждан.

Умные за счёт слепцов

И своих сограждан.

 

Простая арифметика

И ей не страшен кризис.

У них такая этика,

У них свой катехизис!

 

А, Правда, где? Она на дне

Давно сидит в темнице!

За правду по уши в говне,

Влачит, как говорится.

 

За всё в ответе кто? Народ

- Оплот всему, строитель!

По недомыслию живёт,

Ест что насрёт, простите.

 

Идёт, как овцы на постриг,

На дойку, как корова.

Жить не умеет без интриг,

Без праздника такого!

 

Судьба уселась в карусель,

Катает по спирали

Один чумазый русский хмель

По дну святой морали.

 

Кому-то всё, кому-то шиш,

В родном дому без крова.

Живёт в амбаре словно мышь

Наш Зеев Корооова.

 

Живёт и радуется он,

Коньячок в лимоне,

Что охмурить сумел закон,

Закрыв его на зоне.

 

Идут года, сменился строй,

Не умнеют люди.

Видать испортили покрой

Не грамотные судьи.

 

Поэтому всё кувырком,

Поэтому херова.

Виновен в бардаке таком

Мужичок со Львова.

 

Мужичок как мужичок

С набожной походкой,

С головою на бочок,

Башмаки пилоткой.

 

Здесь можно оставить свои комментарии.

суббота, 22 июня 2013 г.

“СМУ-1″


Вернувшись из пионерского лагеря в конце июля, Женька сходу бросился в объятия друзей-товарищей. Макаронная фабрика энергично вела  строительство нового цеха, оно подходило к концу, уже велись отделочные работы и стройплощадка «кипела» женскими бригадами. Ну а как стройплощадка могла обойтись без временных душевых? Да никак! И Мазик с Шуркой разработали невероятный план взятия «голых языков в плен» с помощью трофейного немецкого фотоаппарата.
Взяв с собой фотоаппарат и Женьку, для выполнения самого ответственного эпизода плана, они пошли на берег реки Упы ловить большого ужа. Большой уж был вскоре пойман и «агрессоры» направились на стройку. Усевшись в кустах возле женских душевых, ждали конца рабочей смены.
Как улей постепенно наполнялась женская душевая. Сквозь щель у самой земли сооружения, мелькали загорелые женские ноги.
Мазик сказал:
- Пора и достав ужа из-за пазухи, отдал его Женьке.
- Ползи по траве к душевой и брось ужа под ноги,- сказал он.
- Хорошо,- смеясь, сказал Женька, и диверсант отправился в путь. Тем временем, «фото-коры» приготовили фотоаппарат, направив объектив на дверь душевой. Женька подполз почти  вплотную к вожделенному объекту. Толпа голых женских ног семенила над его глазами. Их загорелые колени подпирали ляжки телесного цвета. Всклокоченные волосатые женские писки, пропуская через себя водяные потоки, становились зебрами на основном фоне пупковой зоны купальщиц. Тётки, девки весело пошлёпывали мочалками друг друга по попам. Брызги летели во все стороны. Они водной пылью долетали до Женькиного лица. Голые ноги поднимались вверх, сгибаясь в коленях, и между ягодиц каракулевыми воротниками топорщились «волосатые ведьмы» чёрного, рыжего и русого цвета. Женские ноги надвигались на смотрящие глаза Женьки и он слегка убирал лицо, чтобы не получить случайно пенок ногой. Женька смотрел и забыл, для чего он сюда приполз.
- Бросай скорей,- крикнул в полголоса Шурка. И Женька, что есть мочи, бросил ужа на середину душевой.
Паровозным гудком возвещал женский крик окончившуюся рабочую смену. Из распахнутой настежь двери душевой неслись голые малярши, отделочницы, штукатурщицы, прикрывая руками сиси и писки по очереди. Их мокрые прелести бежали впереди их, пугая маляров, отделочников, штукатуров. Женька от смеха катался по траве. Он хотел подняться и убежать, но ноги не слушались его. Минут через пять, немного успокоившись, понял, что надо уносить ноги, иначе ему не поздоровится. Женька быстрее ветра вбежал к себе во двор. На брёвнах его поджидали Шурка и Санька. Они держались за животы и смеялись не умолкая. Женька спросил:
- Сфотографировали?
- Ага!!!- кричали они.
Прошло два дня. Мазик пришёл к Женьке во двор и, подойдя к нему, незаметно сунул ему в карман фотографии. Первый раз Женька держал в руках фотографии голых женщин. Фотоаппарат зафиксировал их в самых различных позах. Были тётки с растопыренными ногами, с поднятыми к лицу сисями. С раздвинутыми в прыжке ягодицами. Женька смотрел на эти фотографии, и  у него приятно тянуло и щекотало в самом низу живота, где-то под яичками.

Здесь можно оставить свои комментарии.

“Укус бульдога”


Было очень жарко. В 12 часов 56 минут переполненный и раскалённый трамвай 12-го маршрута напористо тормозил перед светофором на углу Арсенальной улицы. Пышная женщина лет так тридцати, смотря прямо в упор Женькиных глаз, наползала своей промежностью на его правую руку, которой он держался за разделительный поручень средней входной двери вагона, стоя на нижней ступеньке. Тонкая, свободная «юбка-марлёвка», никак не сглаживала фигурную лепнину нижних женских чар, а лишь едва скрывала воздушным воланом ткани всё происходившее от глаз потных пассажиров. Горячей фетровой прихваткой «женская прелесть» цеплялась за запястье Женькиной руки. Тормозила шершавым волосяным покрытием. Всячески  пыталась, напрягая мускулы седалища, остановить процесс, но …, увы.
Тут трамвай остановился, и всё повторилось снова, но уже в обратном порядке.
- Мальчик!- звонко обратилась к Женьке пышная незнакомка.
- Надо крепче держаться за поручни, когда едешь в транспорте!
- Всем тесно!- и посмотрела на стоящих рядом пассажиров, требуя их поддержки.
- Вот именно,- сказали две пожилых тёти, переглянувшись.
- Извините, меня, пожалуйста,- виновато проговорил Женька, покраснел и опустил голову.
На следующей остановке он вышел, незнакомка вышла следом, и Женька ехидно скалясь, посмотрел ей в лицо. Она беззлобно улыбнулась и, послав ему, воздушный поцелуй пошла, пружиня, виляя трясущимся задом на другую сторону Октябрьской улицы, оставаясь в глазах Женьки красивой и жизнерадостной.
- Хороший укус бульдога,- весело сказал Женька, поднося к носу правую руку, и она пахла рыболовной сетью, полынью и цветущим анисом.

Здесь можно оставить свои комментарии.

“Операция (Хэ)”

«Операция «Хэ»

Как гласит пословица: «Не бывает дыма без огня». И это точно.
Мать Шурки Луцкого работала в больнице медсестрой. И как часто бывает, приносила домой всё то, что могло бы по её мнению пригодиться в хозяйстве. В  Шуркиных карманах лежало порой всё что угодно. От скальпеля, шприца до витаминов «С», последние Женька очень любил и всегда их у него выпрашивал. Однажды Шурка и Санька, сидя возле ворот Женькиного двора что-то рассматривали в руках и шептались. Женька мельком увидел какой-то пузырёк. Заметив идущего к ним Женьку, Луц спрятал его в карман. Женька присел рядом с ними и даже не стал спрашивать про него. Молча, посидев, Луц и Мазик встали и пошли в сторону рынка «Хопёр».
- Ну и ладно,- подумал Женька.
И с этого момента Женька вечерами Мазика и Луца во дворе больше не видел. Утром и днём они гуляли, подтрунивая друг над другом. О чём-то шушукались, но ничего не рассказывали, а Женька и не спрашивал. Больно надо. Но Колюня сказал Женьке по секрету, что Мазик и Луц поздними вечерами лапают тёток на пустыре за Зубовским переулком. Усыпляют их  лекарством и лапают.
- Да ну?- удивился Женька.
- Лапают, зуб даю,- повторил Колюня.
- Колюня врать не будет, да и зачем,- рассуждал Женька.
- Значит, не врёт.
Женька этим же вечером спросил у Шурки, куда он пойдёт гулять. Но он сказал, что у него с Мазиком дела.
- Ладно,- подумал Женька.
Позже, когда почти совсем стемнело и Мазик с Луцем направились к пустырю, Женька незаметно пошёл за ними. Они дошли до середины заросшего высоким бурьяном места по узкой тропинке, соединяющей конечную трамвайную остановку с улицей Ствольной и Ломоносовским переулком. Мазик и Луц зашли за большой куст сирени и затаились. Женька спрятался за другим кустом метрах в пятнадцати от них. Так все трое неподвижно стояли около часа в засаде. Уже стемнело. Женька стал замерзать, но вдруг в тусклом свете далёких городских фонарей, замаячила женская фигурка, идущая по тропинке. Женщина поравнялась с кустом, где прятались охотники и Луц, как коршун молниеносно набросился на неё, прикрывая ей рот носовым платком. Тётка слегка вскрикнула, немного подёргала руками и безжизненно повисла на руках Мазика. Дальше происходило всё быстро: Луц расстегнул тётке кофточку, вытащил груди наружу. Гладил их руками, целовал, бил ими себя по щекам. Потом достал из штанов свою писку и, зажав её между грудей женщины, двигал туловищем вперёд и назад. Мазик, в это время, задрав платье и стянув с неё трусы, всем своим лицом воткнулся тётке в промежность и зачавкал, как жадно лакающая воду собака.
- А может, она от страха умерла, и Мазик её ест?- подумал Женька и очень сильно испугался.
- А если тётка жива,- думал он, то они её потом убьют, чтобы она их не узнала, встретив случайно, и его заодно, если заметят. Женька наклоняясь, как можно ниже к земле, быстро побежал прочь от этого места домой.
Лёжа в постели, Женька не мог заснуть. Он думал о тётке. Что она лежит сейчас там, в кустах мёртвая, истекающая кровью.
Рано утром он встал и, не позавтракав, побежал на то страшное ночное место. Возле зловещего куста он увидел лежащий пузырёк с надписью «Хлороформ», и кусок марли с кровяным пятном.
- Всё, убили,- решил Женька и быстрым шагом пошёл назад. На глазах его наворачивались огромные детские слёзы. Он шёл и ревел.
Ближе к вечеру, как обычно проходя мимо строительных плит, Женька зашёл в ребячий «секретный бункер». Там Мазик, Луц, Ванёк и Колюня курили одну сигарету на всех, пуская её по кругу. Луц поднёс к лицу Женьки кусок светло-зелёной тряпки.
- Понюхай, чем пахнет?- предложил он, тыча, ей в нос Женьке.
Женька почувствовал запах рыболовной сети, полыни и цветущего аниса.
- Фу, что это?- спросил он.
- Лягушачья кожа от тёти-Моти,- срифмовал Луц и засмеялся.
- На, дарю!- и бросил Женьке светло-зелёную тряпку. Она упала под ноги Женьке, и он увидел, что это женские трусы.
- Значить вы её не убили? А только трусы забрали?- спросил Женька.
- Охота было в тюрьме сидеть,- смеясь, ответил Луц. И все ребята хоровым смехом его поддержали, но Женька было сейчас не до смеха. Он чувствовал в себе какую-то вину по отношению к этой несчастной женщины. Но то, что она осталась жива, Женьку успокаивало. Он шёл по своему двору, и ему было радостно. Он радовался, что «ночная русалка» осталась на свободе целой и невредимой, а садившееся за верхушки яблонь солнце становилось багрово-красным и Женька, посмотрев на него, тихо сказал: «Примета такая, если солнце на закате красное, то завтра будет очень жарко».

Здесь можно оставить свои комментарии.

четверг, 13 июня 2013 г.

“Сентиментальная прогулка по Болгарии”

                                            

  Твёрдой походкой по русской земле прошли мои счастливые  годы, тут же мимо игривой рыжей легавой промчались легкомысленные десятилетия, а от горизонта до горизонта проскрипело инвалидной коляской поучительное двадцатое столетие. Наконец-то в сердцах усохла злая человеческая память, и утряслись в амбициозных умах межнациональные войны в районе Красных гор. Мир заново трепетал юной невестой, ожидая любви и ласки. Задумчивая тишина старым безобидным ужом вместе с весенней оттепелью вползла в мой отчий дом. Всё чаще по тихим вечерам хочется свежего огурчика с белым ноздреватым деревенским хлебом и воздушной простоквашей. А ещё почему-то необъяснимо тянет к незамысловатой крестьянской жизни и одежде. Одной подаренной мудрыми и свежими небесами, другой выращенной чистыми равнинами и добрыми руками. Перебирая побитые временем семейные документы, письма, фотографии всё сильнее и сильнее начинаешь себя подозревать человеком, потомком другого плана, иной древней культуры. Эти мучительные думы и терзания вылились в неудержимое желание посетить тот таинственный мир, где когда-то жили мой прапрадед и прадед. Где они любили и были любимыми, работали и учились творить, созидали и верили, что правда всё же победит. Хотелось вдохнуть полной грудью то самое мироощущение предков, коим они воспитывались и тешились, гордясь своей страной, своим правом на независимость, правом на достойное место под балканским солнцем.

***

  И вот сбылась моя заветная мечта, я прикоснулся к своим истокам. Прочитав на бейдже кондуктора автобуса маршрута № 409 «Сильва Борисова» я обратился к ней на русском языке:

- Сильва, вы нам с женой подскажите когда будет остановка «Ботанический сад»?

Она радушно улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону.

- Почему нет?- недоумевая, спросили мы с женой в один голос.

Решив, что она не поняла по-русски, я спросил снова. Сильва опять покачала головой и, потом засмеявшись, произнесла: «Да». Мы тоже засмеялись, вспомнив, что по-болгарски качание головой влево и вправо означает «да». Хорошо, мягко, плавно едем дальше. Смотря в окно городского автобуса на южные ландшафты и причудливые пейзажи, к горлу подкатил сухой комок и на моих глазах появились слёзы. Так стало отчаянно грустно, что чуть было не крикнул: «Я здесь, сънародници! Я здесь продядо, я вас помню, я вас не забыл!». Но чувство такта, нет, скорее чувство стыда за своё надвигающееся некорректное поведение приструнило сентиментальные эмоции репатрианта, и я украдкой смахнул слёзы неуправляемой радости.

- Отивашдо следващата спирка,- произнесла Сильва с улыбкой.

- Благодаря,- ответил я, созерцая её боковым зрением не отводя взгляда от окна.

- Моля,- ответила смуглая девушка посмотрев сочувственно сначала на нас, а потом перевела взор в окно автобуса стараясь отыскать глазами то, что меня там так привлекло. А там не было ничего особенного. Подстриженные газоны с крупными красными, жёлтыми, чайными розами и алыми маками, громадные цветущие белые акации, кружевные кипарисы с бирюзовыми шишечками на ветках, лапчатые платаны, ровная автомобильная дорога и выметенные заасфальтированные тротуары. Всё то, что должно быть в любом городе мира, украшать любое разумное общество. Со стороны моё выражение лица, наверное, выглядело очень глупо, но я действительно с жадностью поедал голодными выпученными глазами эти заморские банальные штучки. Вдруг „ городская гармошка" притормозила и фыркнув сжатым воздухом, покачиваясь остановилась.

- Приехали,- сказал тихо я,- и мы с Леной и с туристическим скарбом вышли из автобуса. А он покатил дальше на поворот и круто взял в сторону Золотых песков, увозя прочь нашу первую знакомую. Шоссе, тишина, жарко, как в предбаннике рубленной русской баньки. Сладко пахнет скошенной травой. Не переставая щебечут птицы, работая бесплатно на износ. Возле тёмно-синего „Мерседеса" припаркованного у жёлтого здания появился зрелый мужчина.

- Здравейте,- сказал я ему.

- Здравейте,- ответил он дружелюбно.

- Как нам пройти к отелю „Фредерик Жолио-Кюри"?- продолжил я своё общение с незнакомцем.

- Но проблем,- ответил он, показав в воздухе рукой маршрут нашего предстоящего движения. И наш отель был буквально рядом, за этим самым красивым сооружением. Мы вежливо улыбаясь пожали друг другу руки и разошлись.

- Будто никуда и не уезжали из России. Прекрасно понимаем их, а они нас и спокойно общаемся,- произнёс восторженно я.

- Да,- радостно дополнила Лена.

  Ресепшен отеля „Фредерик Жолио-Кюри" встретил нас двумя прыткими юношами.

- Добър ден,- начали они первыми.

И как-то сразу по семейному тепло завязался наш разговор. Набрав в грудь побольше воздуха, вроде как собираясь с мыслями и раскладывая по полочкам в памяти русскую речь, они наперебой выпалили вполне сносные предложения. В них было всё, вся информация которая необходима интуристам на первых порах и сказано было это с добром, искренне. Вроде пустячок, а так приятно чёрт побери. Забранным вовремя из детского садика маленьким мальчиком почувствовал я себя. У жены в этот момент заблестели глаза. Она взяла меня под руку и поцеловав в щёку, спросила у болгарских служащих:

- А какая температура воды сегодня на пляже отеля?

- Плюс 23 градуса, госпожа,- ответили двое из ресепшена.

- Дорогой, мы незамедлительно идём купаться.

- Так, а где можно поменять евро?

- Хотя зачем они нам на пляже,- волнуясь замешкалась в своём вопросе и ответе жена, отвечая сама себе. Итак, спешу вам доложить, что именно в таком моральном состоянии мы и провели все 15 дней нашего отдыха на курорте „Святой Константин и Святая Елена".

  Каждое утро в 7 часов на балкон гостиничного номера прилетал ручной хромоногий гларус (большая чайка, как курица). Он забавно кричал голосом „пьяной русской бабы" и брал из рук кусочки ржаного хлеба. Абсолютно спокойная, доброжелательная и безопасная обстановка отдыха сопровождалась только хорошими впечатлениями, изобилием в магазинах качественных товаров и низкими ценами. Да и людей, окружающих нашу трогательную прогулку величали подобающе качественно: Сильва, Теодора, Снежанка, Женя, Радка, Златка, Румяна, Росина, Мина, Катюша, Янко, Божидар, Красимир, Тихомир, Галин, Стефан. Поэтому я, ваш покорный слуга и проводник чувствовал себя, как говорится, в своей тарелке. Как-то вдруг не с того ни с сего незнакомые люди на улице, в транспорте стали обращаться ко мне с разными вопросами и просьбами. Вероятно они интуитивно видели во мне своего, болгарского парня. Где словом, а где жестом я отвечал им. И мне это было так приятно, так мне это импонировало, что я просто летал по древним улицам и бульварам Варны белым лебедем вернувшимся из дальних странствий в родимые края. Настолько поражает чужестранца человеколюбие со стороны болгар к соплеменнику, что возникает потребность творить только светлое, сеять только доброе, проявлять лишь одно милосердие. Относиться с состраданием к больному, старому, слабому. По настоящему любить всех детей, свою страну, единственную жизнь свою и чужую. Делать всем всё по-хорошему, по справедливости и не важно местный ты или иностранец. Ведь в порядке вещей здесь вам могут продать „в кредит", например, мороженое, если у продавца нет сдачи. Продавец предложит вам занести деньги на обратном пути или расплатиться в следующий раз. Так случилось однажды и с нами. Милая продавщица прилавка с мороженым, что возле монастыря „Св.Св. Константин и Елена" Яна отпустила нам два вафельных конусных стаканчика вкуснейшего пломбира со свежей клубникой, а денег не взяла. У неё не оказалось сдачи с 10 лев. Так мы с супругой не пошли менять деньги, мы побежали по торговым рядам и через пять минут вернули ей долг и в знак признательности купили ещё два пломбира! Один с изюмом, а другой с вишней. Потом мы ещё купили два, но это уже вам не интересно, ведь мороженое надо кушать, а не слушать какое оно, сколько его, и с чем оно! Бывает ещё и такое сплошь и рядом. Закупив товар в магазине или в бутике, вам однозначно посоветуют оставить сумки и пойти погулять по городу, посмотреть на какую нибудь диковину (нам предлагали), но только обязательно напомнят до которого часа работает магазин. И вы знаете как такое обращение поднимает твоё человеческое достоинство и твою гражданскую ответственность? Ты непомерно горд тем, что тебя уважают и о тебе заботятся. Сразу же превращаешься из мальчиша-плахиша в мальчиша-кибальчиша. В мозгу, как колокол звучит голос школьной училки: „Ты должен, ты обязан, не подведи, не опозорь!". И держишь себя в рамках приличия, а через некоторое время это состояние переходит в правило поведения. Не могу не рассказать про интереснейший случай произошедший с нами во время очередного шопинга. Случился он ясным днём 23-го мая на улице „Д-р Пискюлиев" в маленьком магазинчике по продаже детской одежды. Мы зашли туда, чтобы купить в подарок летний сарафан болгарского производства любимой внучке Сашеньке. Глаза разбегаются от выложенного товара. Но всё-таки выбрали и купили аж две симпатичных вещицы с небольшой скидкой, а я возьми да и спроси продавщицу, так между прочим:

- А где в Варне можно купить болгарский национальный костюм для девочки двух лет? Она очень удивилась моему неожиданному вопросу.

- Зачем вам русскому болгарский национальный костюм для девочки?- спросила она. Пришлось мне ей объяснить, что мои предки болгары и я хотел бы подарить своей внучке немножко болгарской души, болгарской родины. Продавщица сразу радостно всполошилась, кому-то позвонила по телефону и закрыв магазин пригласила нас пройти с ней в район варненского центрального рынка. Шли не долго, минут пять. В другом магазине той же фирмы нам показали на компьютере национальную одежду для мальчиков и девочек. Рассказали, что костюм для девочки либо мальчика можно сшить на заказ в течении суток по представленной модели в интернете и это будет стоить 32 лев, оплата при покупке. Костюмчик девочки нам очень понравился: ярко-красный сарафан с золотым орнаментом по горлу, под ним длинная белая сорочка с воланами на запястьях рук, расшитый зелёный пояс с жёлтыми кисточками, весёленький такой. Я оставил свой болгарский номер телефона на кассе и воодушевлённые нашей затеей мы отправились на рынок за черешней, маслинами и абрикосами. Часов в семь вечера того же дня, когда мы с женой возвращались на автобусе из Варны в отель мне на мобильный позвонила продавщица из магазина детской одежды и сказала, что наш заказ выполнен.

- Вот это настоящий сервис,- сказал я жене. И ещё больше стал гордиться земляками, даже плечи расправил. Утром я приехал в магазин и получил свой заказ, а продавщица по имени Вера подарила мне шоколадку, пояснив: „Това е завнучката си".

  С каждым следующим днём пребывания в Болгарии я чувствовал, что всё больше наполняюсь положительными мыслями, становлюсь духовно богаче, если хотите галантнее. Проходила сама собой нервная русская зараза, хамство наглое (как у нас говорят), кавказская развязность и базарное горлопанство. Размеренный уклад жизни трущимся балканским котёнком втирался в меня и жену, заживляя, зализывая раны побитой, брошенной собаке её чёрствым бородатым варягом. Мы стали смотреть на окружающий нас мир другими глазами, нежели прежде. Даже загорающие ню женщины, девушки на городском пляже, переодевание купального костюма принародно слегка уединившись не вызывало шока. Наоборот возникало чувство радости за отдыхающих, что человек загорит всем телом, станет гораздо красивее и загар будет ровно, одним тоном сидеть на его фигуре, а не выглядеть, как костюм Пьеро. Да и взгляд ни на секунду не останавливался на этом заморском диве, ведь вокруг было столько всего прекрасного: чёрное море, яркое солнце, золотой песок, благоухающие растения и постоянно улыбающиеся лица. Одним словом – юг! Культура!

  Заканчивалась первая неделя нашего пребывания в Болгарии и мы уже полностью освоились. Маневрировали среди городской архитектуры и менталитета европейского общества достаточно свободно. Появились новые знакомые на продуктовых рыночках, в магазинах косметики, кожаных, меховых, обувных изделий. Практически все болгары интересовались у нас жизнью в Русия, так они называют Россию. Многие из них сожалели, что резко охладели политические и торговые отношения между двумя дружественными странами. Обвиняли в этом правительства двух стран, но не смотря на это не стесняясь высказывали свою любовь к русскому народу, так и говорили: „Мы вас любим". Ну и мы с Леной им в ответ: „И мы вас тоже. Вы молодцы!". Ходил я по гостеприимной земле моих прародителей и подпитывался какой-то невиданной и не слыханной энергией, преображался и насыщался чем-то необыкновенным. Вкушал местную кухню, запивая её красным вином „Мерло". Смаковал от фруктовой халвы и лукума. С первого „взгляда" влюбился в услышанные на „Празднике цветов" болгарские народные песни и увиденные красочные народные танцы. Возникло стремление как можно больше узнать о морской столицы Болгарии граде Варне. Поэтому на следующий день мы отправились на троллейбусе № 88 от кафедрального собора до городского района Аспарухово, к морским воротам страны.

  Варненский порт – это круто! Варненский залив – это классно! Едешь на троллейбусе по длинногачему мосту километра три, а под ним портовые краны, корабли, залив в виде большой подковы и бескрайнее море – красота! Юг! Культура! Надышавшись запахами порта и наслушавшись корабельных гудков, вторую половину дня мы провели гуляя по приморскому парку Варны и в „Греческом квартале" с посещением двух храмов: „Пресвятой Богородицы" и „Святого Атанасия". Заглянули по-пути на помпезные развалины греческих термо (греческих бань),

прошли по узким улочкам помнящих римскую империю и вышли к городскому плавательному бассейну с минеральной проточной горячей водой.

Прелестный вид, я вам доложу граждане, окружал наши томные персоны. Большие финиковые пальмы в кадках, как часовые охраняли покой и отдых горожан. А неподалёку музей под открытым небом военных кораблей, нёс бессменную вахту по охране морских рубежей всей страны. Под ложечкой душа щекотала моё измученное переживаниями сердце, отчего общее состояние организма заметно улучшилось, стало веселей и комфортнее. Как не жаль, но подходило к концу наше пребывание в солнечной Болгарии. Но это ещё не все, так сказать, приключения. И вот какой необычный, я бы сказал редкий церковный ритуал, мы с женой имели место наблюдать. Стали очевидцами некоего таинства. За день до отъезда, 30 мая 2013 года, был четверг, мы с Леной направились в монастырь „Св.Св. Константина и Елены", чтобы взять несколько маленьких бутылочек со святой водой для себя, дочери и тёщи. Войдя внутрь чистилища справа от нас в углу у алтаря раздался жуткий раздирающий душу крик женщины. Мы с женой вздрогнув, замерли и посмотрели вправо. Спиной к нам на стуле сидела женщина. Руки её были привязаны ремнями к подлокотникам. Слева от неё стоял священник и читал молитву, справа монашка и что-то пела. Проходил настоящий ритуал экзорцизма (изгнание дьявола). Несчастная колотилась на стуле, истошно кричала и при этом опорожняла свои рвотные массы в посудину стоящую перед ней. Непередаваемой страсти зрелище. Мы быстренько подошли к столу со святой водой, схватили каждый по две бутылочки и пулей выскочили вон. Выйдя с территории монастыря мы сели на лавочку, чтобы перевести дух. Передохнув от полученного стресса я сходил за мороженым. Мы ели молча, переглядываясь это прохладительное лакомство, а со стороны монастыря доносились и доносились вопли очищаемой божьим словом женщины. На следующий день в обед мы вылетели из аэропорта Варна и взяли курс на Домодедово. Под крылом самолёта „Аэробус-310" уплывала чужая, родная земля. Я посмотрел в окно иллюминатора и прошептал:

- До скорой встречи болгарская красавица.

- Ще се видим скороблудния син,- ответила она.

Здесь можно оставить свои комментарии.