глава 5 “Официантка”

 

В этот летний жасминовый вечер у Белого и Серо в карманах было не густо, а по стакану молдавского портвейна и бутылочке «Рижского» пива так хотелось пропустить, что подумав об этом, тут же появлялась обильная тягучая слюна.

Они апатично шли по улице Луначарского к кинотеатру «Спартак». Им было всё равно пойти ли на вечерний сеанс, либо попить пива в буфете культурно-массового заведения.

- А поехали в «Сокол»!

- Может там к кому-нибудь из наших на хвост упадём,- предложил Серёга.

- Поехали,- согласился Борьки, кивнув головой.

Они подъехали на троллейбусе к городскому аэропорту. Морской походкой зашли в здание вокзала и поднялись на балкон второго этажа, где находился ресторан. Свои в доску пацаны из рок-группы «Вдохновение» заводили публику тогдашними хитами, и атмосфера в питейном зале была тёплой непосредственной, даже можно сказать семейной. Подержавшись за руки с лабухами, друзья прошли в буфет и, прочитав сегодняшнее меню, отошли в сторону, считая в уме граммы и общую сумму. В это время у музыкантов наступил запланированный перерыв и Генка саксофонист, подойдя к ребятам, сказал, вынув из кармана трёшник: «Угощаю с последнего парнаса».

- Люба, капни нам вермута.

- Один сто, два по двести и три конфетки,- произнёс Генка, хвастовски швырнув на прилавок окна буфета трояк. Как раз в этот момент мимо них проходила официантка.

- Зинуля привет,- сказал Серёга, взяв её за локоть.

- Ой, Серёженька, привет, что-то ты давно не захаживал!- широко улыбаясь, произнесла она и остановилась.

- Да всё некогда было.

- Вот друга из армии встречал, теперь психологической реабилитацией с ним занимаюсь,- замысловато доложил Серёга, указывая рукой на загорелого Борьку. (Серёжка вообще был мастером пудрить мозги женщинам, выдавливая из них искромётную жалость ручьями, придумывая на ходу всякие небылицы). Он поманил её к себе пальцем и на ухо произнёс, но Борька услышал всё, что он сказал: «Парень детдомовский, в Афганистане воевал в группе советских войск и дважды ранен в живот, контуженный, медалью «За отвагу» награждён». Для убедительности и страха Серёга приспустил рукой у Борьки спереди джинсы и показал плохо сросшийся шрам в паху. То был шрам от аппендицита, но кто в такой ситуации будет разбираться.

- Правда?

- Родненький …,- слёзно вымолвила Зина, прижавшись к герою-интернационалисту капустной грудью.

- Подождите меня, я сейчас,- загадочно прошептала Зина и скрылась в подсобках ресторана.

- Зинка огонь, а не баба.

- Правда, в свои 35 лет наивная, как сопливая девчонка.

- Зато в постели, как заводная игрушка,- быстро выдал всю информацию про официантку Серёга.

- Я с ней, как-то пару раз кувыркался …,- только и успел добавить он, как ….

- Мальчики,- негромко позвала ребят Зина, одновременно маня их рукой из подсобки ресторана.

В кладовке на круглом столике красиво стояли: графинчик с водкой, бифштексы с картошкой, пару салатов, горкой выложенный белый хлеб и две бутылки минеральной.

- Кушайте мои золотые и не о чём не переживайте, всё оплачено,- сказала Зина и вышла виляя провансальным задом в зал коснувшись рукой Борискиного плеча.

- Жили у бабуси…,- хлопнув в ладоши, сказал Серёга, и друзья накинулись на угощения.

 

Хорошо, что у Серёжки

В разных городских углах

Были всякие матрёшки

В нужных для него делах.

 

Жертвою войны Священной,

Борьку так преподнеся,

Ели, пили джентльмены

Деньги в кассу, не внося.

 

Разогревшись до разврата,

Стали меж собой гадать

Бело-серые ребята

Кому Зину провожать.

 

И Серёжка выправляет:

«Коли ты у нас герой,

То герой и провожает

Зину с кабака домой».

 

- Значит, так тому и быть,

- Борька смог проговорить,

 

Как в кладовку заскочила Зина, и присев на стул рядом с Борькой стала его выспрашивать, что, мол, и как. И Борька давай заливать ей про штыковую атаку, про пулемётную очередь в живот, про адскую боль во всём теле, про клиническую смерть, чёрную дыру и тому подобное. И чем страшней сюжет он рассказывал, тем плотнее официантка прижималась к фронтовику, облегая его худощавое тело своими женскими психотропными наружными средствами. Расположив Зину к себе до слёзной мягкости, Борька обнял её за талию, положив голову на плечо. И вот уже «отважный медалист» подвёл к квартире сердобольную меценатку. Щёлкнул ключ в замке, скрипнула дверь. Незамужний уют ищущей любви женщины, мурлыкнув сибирской кошкой, прислонился к Борьке пушистым хвостом. Обласканный вниманием клиент был любезно раздет, умыт, помыт и с фруктовой мармеладкой во рту плюхнулся на разложенный диван. Немного погодя в тусклом свете ночника появилась она в чём-то воздушном с открытой бутылочкой «Рижского» пива. Присев на край дивана Зина осторожно положила руку на Борькин живот и спросила: «Очень больно?».

- Щек-котно,- сдерживая смех, произнёс он в ответ.

  Выражаясь липким языком скальпированного порнографического жанра, позволю себе сказать так: «Отечественная розетка под напряжением ожидала контакта с заграничным штепселем».

Борька взял из рук Зины бутылку с пивом и, поставив её на пол у дивана, потянулся всем телом к обаятельной и привлекательной женщине. Она пошла ему на встречу и в жарких объятьях их губы оплодотворились страстным влажным поцелуем. По долинам и по взгорьям рукастый взвод некогда солдатских пальцев ринулся в атаку. Завладев высотой № 1, взвод прыгнул в траншею поросшую камышом и постучался прикладами в дверь землянки. Дверь, ахнув, открылась и хозяйка мрачной обители от неожиданности вылила на ворвавшихся солдат ушат горячей воды с мылом. Выкатив свою противотанковую пушку на исходную позицию Борька, завернув чехол на стволе, ударил по зарослям водной артерии разрывными снарядами, пропихивая их пламегасителем ствола в самое сердце гнездилища. Упругая Зина размягчалась на глазах и став резиновой, поплыла по дивану отвязавшейся от причала шлюпкой, шевеля руками и ногами, как вёслами, приговаривая: «Ещё хочу, ещё хочу». Глотнув из горлышка бутылки «Рижского» пива, Борька по просьбе трудящихся повторил атаку, прорвав сжатое укрепление противника сзади. Противник сдался в плен и, как полагается по законам военного времени платил контрибуцию за кухонным столом съестным товаром, доставая его из холодильника.

Петухи поют, проснувшись, ловелас идёт согнувшись. В 5 часов 14 минут Борька шёл к себе домой со стороны улицы Боборыкина. Слева от него всходило доброе красное солнце, а в душе пели весёлые гуси, один серый другой белый. Нет, один белый другой серый два весёлых гуся.

Здесь можно оставить свои комментарии.

глава 4 “В родном тылу”

Пока Сергей Серов находился в рядах советской армии, его друга настигла та же участь весной 1977-го. Низкий поклон и большое спасибо детской музыкальной школе, что призывник Белов Борис справедливо попал служить в музыкальный взвод ракетной бригады, а не заправщиком баллистических ракет и защищал любимую Родину медными трубами и барабанной дробью. Оттрубив в оркестре вторым корнетом все два года, духовой виртуоз вернулся домой целым и невредимым. А, что ему будет при таком раскладе.

Здесь можно оставить свои комментарии.

глава 3 “Проводы киномеханика”

Да, дорогой читатель, эта невероятная, весёлая, жаль, что короткая история есть не что иное, как продолжение шибутных похождений закадычных друзей Борьки и Серёжки.

Вот, наконец, и настал тот день, когда Сергей Иванович заслужил почётную обязанность подарить безвозмездно Родине два года своей цветущей молодой жизни. Труба призывно зовёт и вечером 24 октября 1976-го года друзья, и товарищи новобранца собрались на проводы в его квартире по улице Штыковой, дом 43, третий этаж.

Здесь можно оставить свои комментарии.

глава 4 “В родном тылу”

Пока Сергей Серов находился в рядах советской армии, его друга настигла та же участь весной 1977-го. Низкий поклон и большое спасибо детской музыкальной школе, что призывник Белов Борис справедливо попал служить в музыкальный взвод ракетной бригады, а не заправщиком баллистических ракет и защищал любимую Родину медными трубами и барабанной дробью. Оттрубив в оркестре вторым корнетом все два года, духовой виртуоз вернулся домой целым и невредимым. А, что ему будет при таком раскладе.

Здесь можно оставить свои комментарии.

глава 3 “Проводы киномеханика”

Да, дорогой читатель, эта невероятная, весёлая, жаль, что короткая история есть не что иное, как продолжение шибутных похождений закадычных друзей Борьки и Серёжки.

Вот, наконец, и настал тот день, когда Сергей Иванович заслужил почётную обязанность подарить безвозмездно Родине два года своей цветущей молодой жизни. Труба призывно зовёт и вечером 24 октября 1976-го года друзья, и товарищи новобранца собрались на проводы в его квартире по улице Штыковой, дом 43, третий этаж. А кроме родственников и приятелей отбывающего в государственные руки товарища там были ещё девочки Маруся, Рита, Света, Таня и Наташа. Плохой или совсем никудышный товар Серёжка при себе даже на чёрный день никогда не держал, а по такому случаю и тем более, поэтому подруги были, как говорится, что надо! А, что ещё надо к хорошей выпивке, закуске и поводу? Надо всё красивое, простое и доступное, как девять белых хризантем сорванные кем-то из девчонок с клумбы у дома будущего солдата и поставленные в вазу посередине накрытого стола. Итак, всё готово, началось! Рассевшись, мальчик, девочка, мальчик, девочка, …, мальчик гости шумно набросились на угощения. Провалившаяся в желудок первая стопка водки босыми ножками боженьки пробежала у всех присутствующих по туловищу снизу вверх, стукнув волшебной хрустальной палочкой по мозжечку. Борьке точно торкнуло потому, что он уронил со стола на пол вилку.

И Серёга на это сказал: «Шеф, трогай!». Неуклюжий тут же наклонился под стол и, поднимая прибор, заодно быстро оглядел ножки девчонок в коротких юбках.

- Ништяк,- прошептал Борька и слегка ущипнул за ляжку Наташку, сидящую между ним и Серёжкой. Она дёрнула ногами и пискнула: «Ой!».

- Это свои,- успокоил её Серёга.

С улыбкой до ушей Борька вылез покорителем космоса из-под стола и подмигнул Серёге, который сразу понял его, показав в ответ, поднятый к верху большой палец. До танцев и песен дело не дошло, здоровья не хватило некоторым. После пятой стопки запитой пивом, а он не пропускал, Борька совсем захмелел и выдавил из себя двойную слезу. Ему стало так жалко себя от того, что Серёга покидает его на целых два года.

- И, как же я теперь будет жить без друга, просто представить себе не могу,- думал пьяными мозгами Борька.

- Дай я тебя напоследок поцелую,- произнёс нежно он,- и обнял Серёгу вместе с Наташкой, поцеловав сначала в губы её, а потом в лоб друга.

- Кто желает перекурить, то за мной,- сказал Серёжка,- и стал выходить из-за стола. Вся молодёжная компания, гремя посудой, последовала за виновником торжества на улицу. Однако стемнело.

- Я писать очень сильно хочу, но ширинку не могу расстегнуть, руки не слушаются,- пожаловался на ухо Борька Серёжке.

- Так, Наташка моя, а тебе кто больше по душе: Маруся, Ритка, Света или Танюха?

- Кого попросить, чтобы она тебе писун из ширинки вытащила и подержала?- спросил Серёга Борьку на ухо.

- Кого попросить…?

- Свету хочу.

- Она вроде, как-то посветлее будет,- ответил, заикаясь и шатаясь, Борька.

- Светик помоги Бориске, парню плохо,- сказал Серёга толпе курящих гостей у подъезда.

- Что случилось?- подбежав, спросила Светка.

- Борька пестик достать не может, чтобы пописать, помоги.

- Я мигом.

- У нас в больнице и не такое бывает,- ответила она,- и приблизилась к пострадавшему, заботливо отведя его за угол дома.

- Ах, ты мой несчастненький зайчик, писку потерял?- добродушно проговорила Света, ковыряясь в пуговицах на гульфике у Борьки.

- Ох, не могу больше терпеть,- произнёс, пританцовывая он.

- Пись, пись, пись, пись,- зашипела Светка, держа в руках Борькин писун.

Через мгновение Борька уже сливал лишнюю жидкость за тёмный угол пятиэтажного дома, а руки медсестры, зафиксировав тухлый краник в нужном положении, направляли струю урины от себя не пролив по сторонам ни капельки.

- Возьми за работу бутылку «Савиньона» и подмой его сухеньким,- сказал, смеясь, Серёжка, подойдя к ним и протягивая Светке открытый пузырь с вином. После опорожнения сестра милосердия потрясла Борькино сокровище, как градусник и осторожно стала поливать из бутылки на него вином, раздвигая и задвигая шторы волосатого лилипута. Потом она наклонилась к Борькиной промежности и, завернув губами крайнюю плоть карлика, проглотила его, как щука наживку.

- Хи-хи-хи,- завопил Борька, телепаясь своим окрепшим лысым бобиком в горле у Светланы.

Как мы видим, медицинская помощь к больному пришла в этот раз вовремя. Все излишества без осложнений вышли из его организма буквально на пятой минуте процедуры. После чего он получил дополнительный наркоз, допив полбутылки сухого и не помня себя, спал без задних ног в Серёжкиной квартире, в Серёжкиной комнате на Серёжкином диване.

Здесь можно оставить свои комментарии.

глава 2 “Кинобудка”

Конечно, в светло-сером, вроде, как кримпленовом костюме в мелкий рубчик и в рубашке с «петухами» от моды 1976-го года, Серёжка выглядел этаким цивильным бабником ничего взамен не обещающим. Да и ничего не надо было обещать, тем более женщинам. Молдавский портвейн «72-ой» в 0,75-ти литровой бутылке по прозвищу «огнетушитель» – вот, что главное. Он знал своё дело туго и, одурманив лимитчиц, работающих на сахарном заводе, конкретно готовил разудалый вечерок с душевным пожаром, пенными пузырями вокруг рта и кое-где ещё. Длинные, чёрные кучерявые волосы до самых плеч киномеханика заводского клуба «Сахарник» просто сводил с ума голодный женский пол, приехавший на работу в областной центр. Огромное желание, как можно быстрее выскочить замуж за жителя Тулы и навсегда распрощаться с захудалой провинциальной жизнью, девятибалльными толчками будоражило девичьи недра, выплёскивая все их скрытые тайны на пупырчатую поверхность. В сегодняшнюю февральскую оттепель на 19-00 в клубе сахарного завода на улице Дрейера, 5 шёл фильм «Бегство мистера Мак-Кинли» и в зале было полно народу, как и в буфете.

Теперь осторожно отодвинем прокуренную гобеленовую штору, которая вместо двери разделяет помещение кинобудки на аппаратную и фильмо-хранилище и заглянем внутрь тогдашних событий.

В небольшой глухой комнате ровно стрекотал кинопроектор, второй мигая жёлтыми огоньками, был на изготовке. За перемоточным верстаком сидели Серёжка Серов он же «Серый», его друг Борька Белов он же «Белый», тоже красив по-своему и две заводские девчонки Катя и Таня, только вот их внешность описывать не стану и так всё понятно я надеюсь. Впрочем, нет, всё же посвящу им несколько строк, чтобы вдохнуть с самого начала похотливый аромат данной атмосферы в ваше воображение.

Катя. На вид восемнадцать лет. Такой женский крепыш среднего роста, как говорят кровь с молоком, но не полная. Вся такая тёмненькая, имеет при себе довольно приятного размера горизонтальную грудь, вся одежда в облипочку, ну просто огонь девка. Как раз такой фасон и любит Серёжка до беспамятства.

Таня. Выглядит на двадцать с лишнем лет, но на самом деле ей семнадцать. Блондинка-скороспелка очень фигуристая в талии, чуть выше среднего роста с вздёрнутым пикантным носиком, с большой деревенской грудью и круто поднятой попкой, видимо «королёк», то есть любит и понимает искусство секса сзади. И та и другая хохотушки, губовёртки и глазокрутки. Ручки до ключиц мягкие, а ножки до копчика точёные и гладкие. Проживают неподалёку от места действия в заводском общежитии под уёмистым народным названием «кобылятник». Осматриваемся дальше. Короче так, один пустой «огнетушитель» катался и кружился по полу, другой ожидал своей очереди, поместив дурное нутро в четырёх гранёных стаканах. Молодёжь семидесятых развлекалась, играя в зажигательную «бутылочку» под раздевание с непременными последствиями, таковы были, сегодня правила игры, которые на этот момент всех устраивали. Подвыпившие чертовки не дожидаясь остановки вертящегося сосуда, уже полностью скинули с себя одежду и сально корчились перед ребятами, демонстрируя им свои сахарные штучки-дрючки.

- Катён, хочешь фильм из амбла…, из анбра…, из амбразуры посмотреть?- спросил, еле выговаривая это терпко-заковыристое слово, Серёжка Катьку.

- Да-у,- ответила сахарная плюшка, сдавливая грудь руками, выдохнув ему в лицо женским нектаром.

- По-шли,- сказал Серёжка, взяв на руки голый подарок судьбы, одной рукой между ног, другой ухватив её за плечо через спину.

- И мы с вами, и мы с вами,- в один голос защебетали Борька с Танькой. Вкусив с девчонками ещё по пол стакана креплёного вина перед обещанным местом обзора и открыв шторки просмотровых окошек, друзья поставили барышень в позу «собирающая клубнику», вложив их смазливые головки в эти самые амбразуры. Без промедления Серёжка ловко запустил второй проектор и, заряжая первый следующей частью фильма, прошептал Борьке на ухо: «У нас есть десять минут».

Удерживая ягодные кузовки девиц руками, Серёжка и Борька мяли сочную клубнику вдоль грядок женских ступок сокодавильными пестиками. Разогретые девичьи тела плавились сладкой патокой, а протёртая мякоть страсти от всей души мазала ягодные кусты работниц пищепрома, обволакивая тонким слоем молотки коренных туляков. Вонзившись своим двадцати пяти сантиметровым инструментом между корзинок Катёна, Серёжкин поршневой толчок подвиг её желудок вывернуться наизнанку. И спокойным потоком кислая масса потекла из амбразуры по стене кинозала. В этот момент второй проектор, промотав часть фильма, перешёл в режим «ожидание», отчего в зале раздались свист и крики: «Сапожник, кино давай!». Не стерпев такого оскорбления, Серёжка, оторвавшись от тёплого бруствера, без штанов, с взведённой удой подбежал к стеллажу со всякой всячиной. Он взял жестяную банку из-под кофе с болтами и гайками и прицельно стал бросать ими из просмотрового окошка кинобудки в недовольных зрителей. В зале начался переполох, зрители не могли понять, откуда на их головы, больно сыплются болты и гайки. А Серёжка уже заряжал кинопроекторы и, запустив дальше фильм, подмигнув Борьке, весело сказал: «Время пошло»,- припав передком к своей букве «Г». Через пару минут Борька оросил Танюшкину клубничную поляну и, вытерев с Таниной попки липких головастиков газетой «Молодой коммунар», завалился с ней в обнимку на солдатскую шинель в угол аппаратной.

- Танюш, портвишку граммульку?

- Не хочу.

- Сигаретку заморскую?

- Не хочу,- томно ответила она.

- А «журавлика» летучего хочешь?- настойчиво спросил хулиган, положив на свою птичку девичью ладошку.

- Мн-н… я так сразу не могу, без душа и здесь…,- робко ответила Таня.

- А с сахарным песком будешь?- украдкой спросил Борька.

- С сахарным песком?

- Бу-ду,- словно плача проговорила жалобно Таня. Тут же дотянувшись рукой до банки с сахарным песком, стоящей на том же стеллаже, изобретатель посыпал двумя щепотками сахара головку журавля и приблизил его к губам пчёлки.

- Жаль меня пчёлка, жаль!- крикнул, смеясь от щекотки Борька. Заметив сахарного журавля с удовольствием поедаемого Танькой, Катя, ткнув Серёжку кулаком в грудь, с претензией заявила: «Я тоже хочу!».

- Борь, а ну-ка подай мне эту банку с сахаром,- улыбаясь, попросил Серёжка.

***

Куда и от кого бежал этот мистер Мак-Кинли Серёжка с Борькой так и не поняли. Зато они чётко осознали, что встречать дорогих гостей следует не хлебом с солью, а вином с сахаром!

Здесь можно оставить свои комментарии.

глава 1 “Лап-ландия”

Пионеры-ленинцы уже сорок лет назад применяли свои проворные руки не только для сбора металлолома, макулатуры и оказания шефской помощи совхозам по уборке урожая, но и использовали их прямо по назначению в каком-то смысле.

Подходил к концу год одна тысяча девятьсот семьдесят второй. Новогодние каникулы начинались с понедельника, а сегодня суббота и … прозвенел долгожданный звонок. Закончился последний урок второй смены у седьмых и восьмых классов. Борька, Серёжка и некоторые другие мальчишки каждый в своём классе, абы как, побросав учебники, тетрадки, ручки в портфель неслись колбасой в школьную раздевалку осуществлять свой дерзкий план под кодовым названием «Лап-ландия», авторами и разработчиками, которого, были ученики Белов и Серов. Шурику Протасову была отведена самая ответственная роль в этой секретной операции. Он должен был вывернуть электрические пробки в щитке возле кубовой первого этажа и сотворить кромешную темноту именно тогда, когда раздевалка будет заполнена учениками, точнее ученицами. Итак, неприятель, заранее быстро одевшись, замаскировался по углам среди пальто и курток, висящих на вешалках и, затаив дыхание ждал войска противника и сигнала к началу военных действий. Пехоту не пришлось долго караулить в засаде. Вскоре почти четыре полных класса учеников, большинство из которых девчонки гурьбой вошли в огненное кольцо и свет погас…

 

Визжат четыре класса

Из последних сил.

Ученик Протасов

Пробки утащил.

Сработали капканы

Страшно и темно.

Это хулиганы

Шутят не смешно.

Наглые бандиты

Лезут под подол

И сопит сердито

Лапающий пол.

На каждой ученице

По три пары рук.

На девственной границе

Где бугорок и луг.

На крик из раздевалки

Учителя бегут.

И в этой шумной свалке

В чём дело не поймут.

Вдруг тётки завизжали,

Как чайник на плите.

На что-то им нажали

Мальчишки в темноте.

-Милиция спасите!

-Орали голоса.

-Но только не губите,

                                                  -Уже в полголоса.

 

И поняли повстанцы

Осечка вышла тут

С собою взяли ранцы,

Иначе заметут!

Тихонько просочились

Меж взрослых под шумок

И смехом закатились

Переступив порог.

  Успокоив перепуганных и возбуждённых учениц седьмых и восьмых классов, Ольга Михайловна, Нина Сергеевна и Нина Васильевна вытирая свои вспотевшие лбы носовыми платочками, пытались незаметно поправить на себе растрёпанную одежду. Поймав на себе изумлённые взгляды учениц, сконфуженно стали смотреть поверх их голов и что-то говорить невпопад. Девчонки постояли, молча, постояли, да, как давай хохотать. Через несколько секунд фыркнув, учительницы тоже присоединились к этому незапланированному веселью. Про этот инцидент с учениками и учительницами так никто и не вспомнил впоследствии, и разбирательства по данному факту тоже не было. Только впредь, распоряжением директора школы учителю вменили в обязанность провожать класс с последнего урока в раздевалку, и следил за установленным порядком.

Здесь можно оставить свои комментарии.

“Проводы киномеханика”

  Да, дорогой читатель, эта невероятная, весёлая и небольшая история есть не что иное, как продолжение шибутных похождений закадычных друзей Борьки и Серёжки из новеллы «Кинобудка».

  Вот, наконец, и настал тот день, когда Сергей Иванович заслужил почётную обязанность подарить Родине два года своей цветущей молодой жизни. Труба призывно зовёт и вечером 24 октября 1976-го года друзья, и товарищи новобранца собрались на проводы в его квартире по улице Штыковой, дом 43, третий этаж. А кроме родственников и приятелей отбывающего в государственные руки товарища там были ещё девочки Маруся, Рита, Света, Таня и Наташа. Плохой товар Серёжка при себе никогда не держал, а по такому случаю и тем более, поэтому подруги были, как говорится, что надо! А, что ещё надо к хорошей выпивке, закуске и поводу? Надо всё красивое, простое и доступное, как девять белых хризантем сорванные кем-то из девчонок с клумбы у дома будущего солдата и поставленные в вазу посередине накрытого стола. Итак, всё готово, началось!

Здесь можно оставить свои комментарии.

“Семейный долг”

 

В резиновый шлем заключённый

Мужик выгибался, как мог.

Он словно таран у ворот золочёных

Под собою не чувствовал ног.

 

И скулы раздвинув пошире,

Все мышцы перенапряжены,

Он в этом прозрачном и тонком мундире

Проник между ног у жены.

 

Кому-то покажется пошлым,

Что личная жизнь на листе.

Ну, дайте налопаться вкусным, хорошим

И тихо уснуть на кресте.

 

Наемся, потом обсуждайте

Мне пальчиком длинным грозя.

Но сами, когда заскрипите в кровати,

Шепните друг другу: «Нельзя».

 

А я продолжаю судачить,

А я продолжаю брюзжать.

Снимал с головы шлем мужик – это значит

Жена будет снова рожать!

 

И снова таран у престольной.

Блестит полированный шлем.

Он с места сорвался, как пёс малохольный,

А дальше поймёте зачем.

 

За этим, за самым братишки,

За жарким огнём естества.

О чём повествуют скабрёзные книжки

Учебники для баловства.

 

Не только детей нужно делать,

Себя не забудь потрафлять!

Трясите запретные яблоки смело

Опять и опять, и опять!

 

Боле Либоле

 

 

 

Здесь можно оставить свои комментарии.

“Осень в штанах”

Всё тяжелей становятся погоны.

Всё реже поднимается подол.

И в кармане, где носили мы гондоны

Теперь мы носим валидол.

  В ноябре, как-то грустно и блёкло стало на улицах города. Фигуристых женщин заметно поубавилось. Вдруг на их место откуда-то прибыли мелкие и худосочные непрезентабельные особы, пугающие даже крепкую старую архитектуру. Наверное, те первые улетели на юг корректировать свой внешний вид, ну, а вторые примчались, нет, не угадали не с юга, а из захолустья крайнего севера. Теперь наша средняя полоса на долгих, шесть месяцев стала для них тёплым летом. А нам мужикам, что делать? Где и на чём пристроить свой тускнеющий взгляд, чтобы подпитываться положительной энергией настоящих женских форм? И в штанах у нас наступила тульская осень. Листва опала, полетела рваная паутина, заморосил мелкий дождик, и закапали из водосточных труб слёзы мужских мыслей. Звёздные погоны неба давили на плечи, и мы старались идти в ногу, всё равно куда, лишь бы в ногу, как одно целое, как родные братья близнецы. Под валторны и литавры Мориса Равеля мы все всходили по длинной осенней лестнице на эшафот мёртвого сезона любви. Перед надвигающейся смертью курили одну за другой сигарету, и пили одну за другой стопку водки, надеясь безболезненно принять муки топора судьбы. Однако чего-то не хватало, не пробирало нас чувство расслабленности. Студёный ветер скальпелем резал нам глаза, колол штопальными иглами колени и бёдра, но мы шли ему навстречу, веря, что буквально где-то рядом с его жильём есть та животворящая, целебная красота и постылая плаха будет перед ней бессильна, так укус комара. Мы шли, и многие не выдержав градусного напряжения, покидали строй, падая вниз, но те, кто остались, мужали духом и крепли телом. Такой вот выжавшей кучкой мы и остановились на привал в пивном баре ТЦ «Парадиз» на проспекте Ленина. Мы пили эту жёлтую кровь первой победы большими кусками, проглатывая её, как шило, слизывая белую пену счастья с обветренных губ пощипывающим языком, и улыбались.

- Блаженство!- бормотали мы. Следующую порцию пива мы уже пили, как вторую победу над осенью в штанах. Там заметно потеплело, и самые обычные женщины показались нам не писаными красавицами, сошедшими с глянцевых обложек гламурных журналов. Вот оказывается в чём сила предсмертного застолья – в хмельном воскрешении. И наши глаза прозрели, руки заново выросли из плеч сильными, а штаны перестали спадать с тазобедренных костей потому, что их теперь держали накаченные круглые животики, и кое-что ещё топорщилось временами.

И мы поняли, что фигуристые женщины с юга скоро обязательно вернуться, надо только поддерживать себя в тонусе. Что мелкие и худосочные непрезентабельные особы уедут на свой прогонистый крайний север. Что и в нашем мире опять непременно восстановится прежняя городская красота с положительной энергией. Что наше отчаяние – это всего лишь временное явление, это временные трудности земного бытия. Ведь весна не за горами!

Боле Либоле

Здесь можно оставить свои комментарии.